У них комплексный обед у них первая ступень на жидком топливе, а дальше уже ракету взорвут и вселенную слушать будут,
баянист уже не потянет живой звук
Блин, но меня на самом деле обеспокоило что у него на плече то?
Фотография ободралась
Я тоже так подумал, но как то симметрично очень, там внизу как бы лапки, вверху ушки))))
Пора! Выдыхай!)))
НЕ ПРОПУСКАЕМ!
— Князь!
— А?
— Беда!
— Чего там?
— Оказывается Пересвет был под допингом!
— И чего теперь?
— Ну, победу присудили Челубею!
— Мда…
— Князь!
— Ну?
— Опять беда!
— Какая?
— Оказывается вся дружина была под допингом!
— Итить-колотить и чего?
— Им теперь запрещено воевать под вашим флагом, только под нейтральным!
— Однако…
— Князь!
— Божечки-кошечки, что там опять!?
— Опубликованы доказательства того, что и вы были под допингом.
— Хм…
— В общем теперь победу присудили Мамаю! А вас отстранили!
— От чего?
— Даже не знаю…
— Князь!
— Да что за день-то такой!?
— Беда!
— Я догадался, что теперь-то?
— Ягайло на пресс-конференции сказал, что это он победил иго!
— Так он же за них был!
— Ну, теперь нет…
— Князь!
— Не подходи! Зарублю к писюнам собачьим!
— Там письмо от Мамая.
— Даже читать не хочу!
— Ну он в общем обвиняет вас в сексуальных домогательствах. Мировая общественность возмущена…
— Ой, все! Я спать пошел!
Диалоги о русской кухне
— (Малайзия) Как вы вообще можете есть селёдку под шубой. Это ужас полный.
— Да нормально, вкусно же.
— Я прожил в Москве 6 лет. Чего тут вкусного? Мерзкая солёная рыба. И этот запах…
— А ты водкой пробовал её запить?
— (растерянно) Нет.
— Ну так и вот.
— (США, русская семья) Я приготовила мусс из этого…как его…салмона.
— Лосося.
— Ну да. Но он не очень получился.
— Без проблем, давайте его сюда (я покладистый мальчик).
— Может, вам оливье еще?
— Конечно.
— Как хорошо наших оливье кормить. А то мы соседей–ирландцев как–то угостили, они его разогреть пытались.
— (Лондон) А правда, что у вас и Юкрэйн едят солёный свиной жир?
— Правда. Мы называем его salo.
— Как это можно есть?
— Да нормально, мэм. Вы же едите фиш энд чипс.
— Но это же совершенно другое!
— Для нас, мэм, это как для вас salo.
— (Китай) Мы тут брали в ресторане интересное русское блюдо — плов с бараниной. Очень вкусно.
— Это узбекское блюдо.
— А узбеки — русские?
— Не совсем.
— А может быть так, что это узбеки, но готовят русское блюдо?
— Нет. Плов — узбекское блюдо, но популярное в России.
— А, значит, всё–таки русское.
— (Филиппины) Мне интересно было всегда — а что русские едят, помимо водки?
— Ничего.
— (с серьезным лицом) Я отчего–то так и думал.
— (в Москве с поляком, в кафе) Давай огурцы соленые закажем, в меню есть.
— Ты что, огурцов в Польше не ел?
— Ел, но у нас таких нет.
— Есть.
— Ни фига. В ваших чувствуется укроп и вообще русская сила. Они божественно хрустят. Заказывай огурцы.
— (обреченно) Девушка, нам огурцов.
— (Германия) Я слышала, у вас такая странная еда есть. Голубцы ленивые. Это что такое?
— Это такие котлетки, но их как бы лень делать.
— То есть, их вообще нет?
— Да, если бы лично я готовил голубцы, так бы оно и было.
— (Германия, маленький город) Меня изумляет, как местные русские любят грибы. Собирают их в лесу, и солят.
— А что тут удивительного?
— Да грибы можно в магазине купить.
— Лесные вкуснее.
— Что в них вкусного?
— Да попробуйте.
— Не хочу. Так и отравиться можно.
— Я не травился.
— Вы русский, у вас организм другой.
— (Япония) Я люблю селёдку под шубой.
— О, хоть кто–то любит. Обычно иностранцам не нравится.
— Нет, я сначала тоже не понял. А потом для себя так установил — это вроде сашими с овощами и яйцами. После этого стало нормально. Главное — дать установку.
— (Канада, в гостях) Что вы будете пить?
— Бурбон, если можно.
— (пауза) Но вы же русский, мы приготовили вам водку.
— (после секундного сомнения) Хорошо, несите водку.
— (облегченно) Вот, пожалуйста. Всё нормально, чувствуйте себя как дома, и будьте самим собой.
— Спасибо.
Нормально организованное питание!
Скоро будет Рождество
Скоро будет Рождество
Гадкий праздник буржуазный,
Связан испокон веков
С ним обычай безобразный:
В лес придет капиталист,
Косный, верный предрассудку,
Ёлку срубит топором,
Отпустивши злую шутку.
Тот, кто елочку срубил
Тот вредней врага раз в десять,
Ведь на каждом деревце
Можно белого повесить!
В. Горянский,
1919 год